Crime and Punishment: Bilingual Edition (English – Russian)

By Fyodor Dostoevsky

Instead of memorizing vocabulary words, work your way through an actual well-written novel. Even novices can follow along as each individual English paragraph is paired with the corresponding Russian paragraph. It won't be an easy project, but you'll learn a lot.

• Language: English
• Publisher: Publishdrive
• Release date: Jun 14, 2018

Book preview

Garnett

PART I

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

CHAPTER I

I

On an exceptionally hot evening early in July a young man came out of the garret in which he lodged in S. Place and walked slowly, as though in hesitation, towards K. bridge.

В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту.

He had successfully avoided meeting his landlady on the staircase.

Он благополучно избегнул встречи с своею хозяйкой на лестнице.

His garret was under the roof of a high, five-storied house and was more like a cupboard than a room.

Каморка его приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила более на шкаф, чем на квартиру.

The landlady who provided him with garret, dinners, and attendance, lived on the floor below, and every time he went out he was obliged to pass her kitchen, the door of which invariably stood open.

Квартирная же хозяйка его, у которой он нанимал эту каморку с обедом и прислугой, помещалась одною лестницей ниже, в отдельной квартире, и каждый раз, при выходе на улицу, ему непременно надо было проходить мимо хозяйкиной кухни, почти всегда настежь отворенной на лестницу.

And each time he passed, the young man had a sick, frightened feeling, which made him scowl and feel ashamed.

И каждый раз молодой человек, проходя мимо, чувствовал какое-то болезненное и трусливое ощущение, которого стыдился и от которого морщился.

He was hopelessly in debt to his landlady, and was afraid of meeting her.

Он был должен кругом хозяйке и боялся с нею встретиться.

This was not because he was cowardly and abject, quite the contrary; but for some time past he had been in an overstrained irritable condition, verging on hypochondria.

Не то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив; но с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии похожем на ипохондрию.

He had become so completely absorbed in himself, and isolated from his fellows that he dreaded meeting, not only his landlady, but anyone at all.

Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи, не только встречи с хозяйкой.

He was crushed by poverty, but the anxieties of his position had of late ceased to weigh upon him.

Он был задавлен бедностью; но даже стесненное положение перестало в последнее время тяготить его.

He had given up attending to matters of practical importance; he had lost all desire to do so.

Насущными делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься.

Nothing that any landlady could do had a real terror for him.

Никакой хозяйки, в сущности, он не боялся, что бы та ни замышляла против него.

But to be stopped on the stairs, to be forced to listen to her trivial, irrelevant gossip, to pestering demands for payment, threats and complaints, and to rack his brains for excuses, to prevaricate, to lie--no, rather than that, he would creep down the stairs like a cat and slip out unseen.

Но останавливаться на лестнице, слушать всякий взор про всю эту обыденную дребедень, до которой ему нет никакого дела, все эти приставания о платеже, угрозы, жалобы, и при этом самому изворачиваться, извиняться, лгать, - нет уж, лучше проскользнуть как-нибудь кошкой по лестнице и улизнуть, чтобы никто не видал.

This evening, however, on coming out into the street, he became acutely aware of his fears.

Впрочем, на этот раз страх встречи с своею кредиторшей даже его самого поразил по выходе на улицу.

I want to attempt a thing like that and am frightened by these trifles, he thought, with an odd smile.

"На какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь! - подумал он с странною улыбкой.

"Hm... yes, all is in a man's hands and he lets it all slip from cowardice, that's an axiom.

- Гм... да... все в руках человека, и все-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости... это уж аксиома...

It would be interesting to know what it is men are most afraid of.

Любопытно, чего люди больше боятся?

Taking a new step, uttering a new word is what they fear most....

Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся...

But I am talking too much.

А впрочем, я слишком много болтаю.

It's because I chatter that I do nothing.

Оттого и ничего не делаю, что болтаю.

Or perhaps it is that I chatter because I do nothing.

Пожалуй, впрочем, и так: оттого болтаю, что ничего не делаю.

I've learned to chatter this last month, lying for days together in my den thinking... of Jack the Giant-killer.

Это я в этот последний месяц выучился болтать, лежа по целым суткам в углу и думая... о царе Горохе.

Why am I going there now?

Ну зачем я теперь иду?

Am I capable of that 1

Разве я способен на это?

Is that serious?

Разве это серьезно?

It is not serious at all.

Совсем не серьезно.

It's simply a fantasy to amuse myself; a plaything!

Так ради фантазии сам себя тешу; игрушки!

Yes, maybe it is a plaything."

Да, пожалуй что и игрушки!"

The heat in the street was terrible: and the airlessness, the bustle and the plaster, scaffolding, bricks, and dust all about him, and that special Petersburg stench, so familiar to all who are unable to get out of town in summer--all worked painfully upon the young man's already overwrought nerves.

На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу, - все это разом неприятно потрясло и без того уже расстроенные нервы юноши.

The insufferable stench from the pot-houses, which are particularly numerous in that part of the town, and the drunken men whom he met continually, although it was a working day, completed the revolting misery of the picture.

Нестерпимая же вонь из распивочных, которых в этой части города особенное множество, и пьяные, поминутно попадавшиеся, несмотря на буднее время, довершили отвратительный и грустный колорит картины.

An expression of the profoundest disgust gleamed for a moment in the young man's refined face.

Чувство глубочайшего омерзения мелькнуло на миг в тонких чертах молодого человека.

He was, by the way, exceptionally handsome, above the average in height, slim, well-built, with beautiful dark eyes and dark brown hair.

Кстати, он был замечательно хорош собою, с прекрасными темными глазами, темно-рус, ростом выше среднего, тонок и строен.

Soon he sank into deep thought, or more accurately speaking into a complete blankness of mind; he walked along not observing what was about him and not caring to observe it.

Но скоро он впал как бы в глубокую задумчивость, даже, вернее сказать, как бы в какое-то забытье, и пошел, уже не замечая окружающего, да и не желая его замечать.

From time to time, he would mutter something, from the habit of talking to himself, to which he had just confessed.

Изредка только бормотал он что-то про себя, от своей привычки к монологам, в которой он сейчас сам себе признался.

At these moments he would become conscious that his ideas were sometimes in a tangle and that he was very weak; for two days he had scarcely tasted food.

В эту же минуту он и сам сознавал, что мысли его порою мешаются и что он очень слаб: второй день как уж он почти совсем ничего не ел.

He was so badly dressed that even a man accustomed to shabbiness would have been ashamed to be seen in the street in such rags.

Он был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился бы днем выходить в таких лохмотьях на улицу.

In that quarter of the town, however, scarcely any shortcoming in dress would have created surprise.

Впрочем, квартал был таков, что костюмом здесь было трудно кого-нибудь удивить.

Owing to the proximity of the Hay Market, the number of establishments of bad character, the preponderance of the trading and working class population crowded in these streets and alleys in the heart of Petersburg, types so various were to be seen in the streets that no figure, however queer, would have caused surprise.

Близость Сенной, обилие известных заведений и, по преимуществу, цеховое и ремесленное население, скученное в этих серединных петербургских улицах и переулках, пестрили иногда общую панораму такими субъектами, что странно было бы и удивляться при встрече с иною фигурой.

But there was such accumulated bitterness and contempt in the young man's heart, that, in spite of all the fastidiousness of youth, he minded his rags least of all in the street.

Но столько злобного презрения уже накопилось в душе молодого человека, что, несмотря на всю свою, иногда очень молодую, щекотливость, он менее всего совестился своих лохмотьев на улице.

It was a different matter when he met with acquaintances or with former fellow students, whom, indeed, he disliked meeting at any time.

Другое дело при встрече с иными знакомыми или с прежними товарищами, с которыми вообще он не любил встречаться...

And yet when a drunken man who, for some unknown reason, was being taken somewhere in a huge waggon dragged by a heavy dray horse, suddenly shouted at him as he drove past:

А между тем, когда один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью, крикнул ему вдруг, проезжая:

Hey there, German hatter bawling at the top of his voice and pointing at him--the young man stopped suddenly and clutched tremulously at his hat.

Эй ты, немецкий шляпник! - и заорал во все горло, указывая на него рукой, - молодой человек вдруг остановился и судорожно схватился за свою шляпу.

It was a tall round hat from Zimmerman's, but completely worn out, rusty with age, all torn and bespattered, brimless and bent on one side in a most unseemly fashion.

Шляпа эта была высокая, круглая, циммермановская, но вся уже изношенная, совсем рыжая, вся в дырах и пятнах, без полей и самым безобразнейшим углом заломившаяся на сторону.

Not shame, however, but quite another feeling akin to terror had overtaken him.

Но не стыд, а совсем другое чувство, похожее даже на испуг, охватило его.

I knew it, he muttered in confusion, "I thought so!

- Я так и знал! - бормотал он в смущении, - я так и думал!

That's the worst of all!

Это уж всего сквернее!

Why, a stupid thing like this, the most trivial detail might spoil the whole plan.

Вот эдакая какая-нибудь глупость, какая-нибудь пошлейшая мелочь, весь замысел может испортить!

Yes, my hat is too noticeable....

Да, слишком приметная шляпа...

It looks absurd and that makes it noticeable....

Смешная, потому и приметная...

With my rags I ought to wear a cap, any sort of old pancake, but not this grotesque thing.

К моим лохмотьям непременно нужна фуражка, хотя бы старый блин какойнибудь, а не этот урод.

Nobody wears such a hat, it would be noticed a mile off, it would be remembered.... What matters is that people would remember it, and that would give them a clue.

Никто таких не носит, за версту заметят, запомнят... главное, потом запомнят, ан и улика.

For this business one should be as little conspicuous as possible....

Тут нужно быть как можно неприметнее...

Trifles, trifles are what matter!

Мелочи, мелочи главное!..

Why, it's just such trifles that always ruin everything...."

Вот эти-то мелочи и губят всегда и все...

He had not far to go; he knew indeed how many steps it was from the gate of his lodging house: exactly seven hundred and thirty.

Идти ему было немного; он даже знал, сколько шагов от ворот его дома: ровно семьсот тридцать.

He had counted them once when he had been lost in dreams.

Как-то раз он их сосчитал, когда уж очень размечтался.

At the time he had put no faith in those dreams and was only tantalising himself by their hideous but daring recklessness.

В то время он и сам еще не верил этим мечтам своим и только раздражал себя их безобразною, но соблазнительною дерзостью.

Now, a month later, he had begun to look upon them differently, and, in spite of the monologues in which he jeered at his own impotence and indecision, he had involuntarily come to regard this hideous dream as an exploit to be attempted, although he still did not realise this himself.

Теперь же, месяц спустя, он уже начинал смотреть иначе и, несмотря на все поддразнивающие монологи о собственном бессилии и нерешимости, безобразную мечту как-то даже поневоле привык считать уже предприятием, хотя все еще сам себе не верил.

He was positively going now for a rehearsal of his project, and at every step his excitement grew more and more violent.

Он даже шел теперь делать пробу своему предприятию, и с каждым шагом волнение его возрастало все сильнее и сильнее.

With a sinking heart and a nervous tremor, he went up to a huge house which on one side looked on to the canal, and on the other into the street.

С замиранием сердца и нервною дрожью подошел он к преогромнейшему дому, выходившему одною стеной на канаву, а другою в -ю улицу.

This house was let out in tiny tenements and was inhabited by working people of all kinds--tailors, locksmiths, cooks, Germans of sorts, girls picking up a living as best they could, petty clerks, etc.

Этот дом стоял весь в мелких квартирах и заселен был всякими промышленниками - портными, слесарями, кухарками, разными немцами, девицами, живущими от себя, мелким чиновничеством и проч.

There was a continual coming and going through the two gates and in the two courtyards of the house.

Входящие и выходящие так и шмыгали под обоими воротами и на обоих дворах дома.

Three or four door-keepers were employed on the building.

Тут служили три или четыре дворника.

The young man was very glad to meet none of them, and at once slipped unnoticed through the door on the right, and up the staircase.

Молодой человек был очень доволен, не встретив ни которого из них, и неприметно проскользнул сейчас же из ворот направо на лестницу.

It was a back staircase, dark and narrow, but he was familiar with it already, and knew his way, and he liked all these surroundings: in such darkness even the most inquisitive eyes were not to be dreaded.

Лестница была темная и узкая, черная, но он все уже это знал и изучил, и ему вся эта обстановка нравилась: в такой темноте даже и любопытный взгляд был неопасен.

If I am so scared now, what would it be if it somehow came to pass that I were really going to do it? he could not help asking himself as he reached the fourth storey.

Если о сю пору я так боюсь, что же было бы, если б и действительно как-нибудь случилось до самого дела дойти?.. - подумал он невольно, проходя в четвертый этаж.

There his progress was barred by some porters who were engaged in moving furniture out of a flat.

Здесь загородили ему дорогу отставные солдаты-носильщики, выносившие из одной квартиры мебель.

He knew that the flat had been occupied by a German clerk in the civil service, and his family.

Он уже прежде знал, что в этой квартире жил один семейный немец, чиновник:

This German was moving out then, and so the fourth floor on this staircase would be untenanted except by the old woman.

"Стало быть, этот немец теперь выезжает, и, стало быть, в четвертом этаже, по этой лестнице и на этой площадке, остается, на некоторое время, только одна старухина квартира занятая.

That's a good thing anyway, he thought to himself, as he rang the bell of the old woman's flat.

Это хорошо... на всякой случай..." - подумал он опять и позвонил в старухину квартиру.

The bell gave a faint tinkle as though it were made of tin and not of copper.

Звонок брякнул слабо, как будто был сделан из жести, а не из меди.

The little flats in such houses always have bells that ring like that.

В подобных мелких квартирах таких домов почти все такие звонки.

He had forgotten the note of that bell, and now its peculiar tinkle seemed to remind him of something and to bring it clearly before him....

Он уже забыл звон этого колокольчика, и теперь этот особенный звон как будто вдруг ему что-то напомнил и ясно представил...

He started, his nerves were terribly overstrained by now.

Он так и вздрогнул, слишком уж ослабели нервы на этот раз.

In a little while, the door was opened a tiny crack: the old woman eyed her visitor with evident distrust through the crack, and nothing could be seen but her little eyes, glittering in the darkness.

Немного спустя дверь приотворилась на крошечную щелочку: жилица оглядывала из щели пришедшего с видимым недоверием, и только виднелись ее сверкавшие из темноты глазки.

But, seeing a number of people on the landing, she grew bolder, and opened the door wide.

Но увидав на площадке много народу, она ободрилась и отворила совсем.

The young man stepped into the dark entry, which was partitioned off from the tiny kitchen.

Молодой человек переступил через порог в темную прихожую, разгороженную перегородкой, за которою была крошечная кухня.

The old woman stood facing him in silence and looking inquiringly at him.

Старуха стояла перед ним молча и вопросительно на него глядела.

She was a diminutive, withered up old woman of sixty, with sharp malignant eyes and a sharp little nose.

Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая.

Her colourless, somewhat grizzled hair was thickly smeared with oil, and she wore no kerchief over it.

Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны маслом.

Round her thin long neck, which looked like a hen's leg, was knotted some sort of flannel rag, and, in spite of the heat, there hung flapping on her shoulders, a mangy fur cape, yellow with age.

На ее тонкой и длинной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевое тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся истрепанная и пожелтелая меховая кацавейка.

The old woman coughed and groaned at every instant.

Старушонка поминутно кашляла и кряхтела.

The young man must have looked at her with a rather peculiar expression, for a gleam of mistrust came into her eyes again.

Должно быть, молодой человек взглянул на нее каким-нибудь особенным взглядом, потому что и в ее глазах мелькнула вдруг опять прежняя недоверчивость.

Raskolnikov, a student, I came here a month ago, the young man made haste to mutter, with a half bow, remembering that he ought to be more polite.

- Раскольников, студент, был у вас назад тому месяц, - поспешил пробормотать молодой человек с полупоклоном, вспомнив, что надо быть любезнее.

I remember, my good sir, I remember quite well your coming here, the old woman said distinctly, still keeping her inquiring eyes on his face.

- Помню, батюшка, очень хорошо помню, что вы были, - отчетливо проговорила старушка, по-прежнему не отводя своих вопрошающих глаз от его лица.

And here... I am again on the same errand, Raskolnikov continued, a little disconcerted and surprised at the old woman's mistrust.

- Так вот-с... и опять, по такому же дельцу... - продолжал Раскольников, немного смутившись и удивляясь недоверчивости старухи.

Perhaps she is always like that though, only I did not notice it the other time, he thought with an uneasy feeling.

Может, впрочем, она и всегда такая, да я в тот раз не заметил, - подумал он с неприятным чувством.

The old woman paused, as though hesitating; then stepped on one side, and pointing to the door of the room, she said, letting her visitor pass in front of her:

Старуха помолчала, как бы в раздумье, потом отступила в сторону и, указывая на дверь в комнату, произнесла, пропуская гостя вперед:

Step in, my good sir.

- Пройдите, батюшка.

The little room into which the young man walked, with yellow paper on the walls, geraniums and muslin curtains in the windows, was brightly lighted up at that moment by the setting sun.

Небольшая комната, в которую прошел молодой человек, с желтыми обоями, геранями и кисейными занавесками на окнах, была в эту минуту ярко освещена заходящим солнцем.

So the sun will shine like this then too! flashed as it were by chance through Raskolnikov's mind, and with a rapid glance he scanned everything in the room, trying as far as possible to notice and remember its arrangement.

И тогда, стало быть, так же будет солнце светить!.. - как бы невзначай мелькнуло в уме Раскольникова, и быстрым взглядом окинул он все в комнате, чтобы по возможности изучить и запомнить расположение.

But there was nothing special in the room.

Но в комнате не было ничего особенного.

The furniture, all very old and of yellow wood, consisted of a sofa with a huge bent wooden back, an oval table in front of the sofa, a dressing-table with a looking-glass fixed on it between the windows, chairs along the walls and two or three half-penny prints in yellow frames, representing German damsels with birds in their hands--that was all.

Мебель, вся очень старая и из желтого дерева, состояла из дивана с огромною выгнутою деревянною спинкой, круглого стола овальной формы перед диваном, туалета с зеркальцем в простенке, стульев по стенам на двухтрех грошовых картинок в желтых рамках, изображавших немецких барышень с птицами в руках, - вот и вся мебель.

In the corner a light was burning before a small ikon.

В углу перед небольшим образом горела лампада.

Everything was very clean; the floor and the furniture were brightly polished; everything shone.

Все было очень чисто: и мебель, и полы были оттерты под лоск; все блестело.

Lizaveta's work, thought the young man.

Лизаветина работа, - подумал молодой человек.

There was not a speck of dust to be seen in the whole flat.

Ни пылинки нельзя было найти во всей квартире.

It's in the houses of spiteful old widows that one finds such cleanliness, Raskolnikov thought again, and he stole a curious glance at the cotton curtain over the door leading into another tiny room, in which stood the old woman's bed and chest of drawers and into which he had never looked before.

Это у злых и старых вдовиц бывает такая чистота, - продолжал про себя Раскольников и с любопытством покосился на ситцевую занавеску перед дверью во вторую, крошечную комнатку, где стояли старухины постель и комод и куда он еще ни разу не заглядывал.

These two rooms made up the whole flat.

Вся квартира состояла из этих двух комнат.

What do you want? the old woman said severely, coming into the room and, as before, standing in front of him so as to look him straight in the face.

- Что угодно? - строго произнесла старушонка, входя в комнату и по-прежнему становясь прямо перед ним, чтобы глядеть ему прямо в лицо.

I've brought something to pawn here, and he drew out of his pocket an old-fashioned flat silver watch, on the back of which was engraved a globe; the chain was of steel.

- Заклад принес, вот-с! - И он вынул из кармана старые плоские серебряные часы. На оборотной дощечке их был изображен глобус. Цепочка была стальная.

"But the time is up for your last pledge.

- Да ведь и прежнему закладу срок.

The month was up the day before yesterday."

Еще третьего дня месяц как минул.

I will bring you the interest for another month; wait a little.

- Я вам проценты еще за месяц внесу; потерпите.

But that's for me to do as I please, my good sir, to wait or to sell your pledge at once.

- А в том моя добрая воля, батюшка, терпеть или вещь вашу теперь же продать.

How much will you give me for the watch, Alyona Ivanovna?

- Много ль за часы-то, Алена Ивановна?

"You come with such trifles, my good sir, it's scarcely worth anything.

- А с пустяками ходишь, батюшка, ничего, почитай, не стоит.

I gave you two roubles last time for your ring and one could buy it quite new at a jeweler's for a rouble and a half."

За колечко вам прошлый раз два билетика внесла, а оно и купить-то его новое у ювелира за полтора рубля можно.

"Give me four roubles for it, I shall redeem it, it was my father's.

- Рубля-то четыре дайте, я выкуплю, отцовские.

I shall be getting some money soon."

Я скоро деньги получу.

A rouble and a half, and interest in advance, if you like!

- Полтора рубля-с и процент вперед, коли хотите-с.

A rouble and a half! cried the young man.

- Полтора рубля! - вскрикнул молодой человек.

Please yourself--and the old woman handed him back the watch.

- Ваша воля. - И старуха протянула ему обратно часы.

The young man took it, and was so angry that he was on the point of going away; but checked himself at once, remembering that there was nowhere else he could go, and that he had had another object also in coming.

Молодой человек взял их и до того рассердился, что хотел было уже уйти; но тотчас одумался, вспомнив, что идти больше некуда и что он еще и за другим пришел.

Hand it over, he said roughly.

- Давайте! - сказал он грубо.

The old woman fumbled in her pocket for her keys, and disappeared behind the curtain into the other room.

Старуха полезла в карман за ключами и пошла в другую комнату за занавески.

The young man, left standing alone in the middle of the room, listened inquisitively, thinking.

Молодой человек, оставшись один среди комнаты, любопытно прислушивался и соображал.

He could hear her unlocking the chest of drawers.

Слышно было, как она отперла комод.

It must be the top drawer, he reflected.

"Должно быть, верхний ящик, - соображал он.

"So she carries the keys in a pocket on the right.

- Ключи она, стало быть, в правом кармане носит...

All in one bunch on a steel ring....

Все на одной связке, в стальном кольце...

And there's one key there, three times as big as all the others, with deep notches; that can't be the key of the chest of drawers... then there must be some other chest or strong-box... that's worth knowing.

И там один ключ есть всех больше, втрое, с зубчатою бородкой, конечно, не от комода... Стало быть, есть еще какая-нибудь шкатулка, али укладка... Вот это любопытно.

Strong-boxes always have keys like that... but how degrading it all is."

У укладок все такие ключи... А впрочем, как это подло все..."

The old woman came back.

Старуха воротилась.

"Here, sir: as we say ten copecks the rouble a month, so I must take fifteen copecks from a rouble and a half for the month in advance.

- Вот-с, батюшка: коли по гривне в месяц с рубля, так за полтора рубля причтется с вас пятнадцать копеек, за месяц вперед-с.

But for the two roubles I lent you before, you owe me now twenty copecks on the same reckoning in advance.

Да за два прежних рубля с вас еще причитается по сему же счету вперед двадцать копеек.

That makes thirty-five copecks altogether.

А всего, стало быть тридцать пять.

So I must give you a rouble and fifteen copecks for the watch.

Приходится же вам теперь всего получить за часы ваши рубль пятнадцать копеек.

Here it is."

Вот получите-с.

What! only a rouble and fifteen copecks now!

- Как! так уж теперь рубль пятнадцать копеек!

Just so.

- Точно так-с.

The young man did not dispute it and took the money.

Молодой человек спорить не стал и взял деньги.

He looked at the old woman, and was in no hurry to get away, as though there was still something he wanted to say or to do, but he did not himself quite know what.

Он смотрел на старуху и не спешил уходить, точно ему еще хотелось что-то сказать или сделать, но как будто он и сам не знал, что именно...

I may be bringing you something else in a day or two, Alyona Ivanovna--a valuable thing--silver--a cigarette-box, as soon as I get it back from a friend... he broke off in confusion.

- Я вам, Алена Ивановна, может быть, на днях, еще одну вещь принесу... серебряную... хорошую... папиросочницу одну... вот как от приятеля ворочу... - Он смутился и замолчал.

Well, we will talk about it then, sir.

- Ну тогда и будем говорить, батюшка.

Good-bye--are you always at home alone, your sister is not here with you? He asked her as casually as possible as he went out into the passage.

- Прощайте-с... А вы все дома одни сидите, сестрицы-то нет? - спросил он как можно развязнее, выходя в переднюю.

What business is she of yours, my good sir?

- А вам какое до нее, батюшка, дело?

"Oh, nothing particular, I simply asked.

- Да ничего особенного. Я так спросил.

You are too quick....

Уж вы сейчас...

Good-day, Alyona Ivanovna."

Прощайте, Алена Ивановна!

Raskolnikov went out in complete confusion.

Раскольников вышел в решительном смущении.

This confusion became more and more intense.

Смущение это все более увеличивалось.

As he went down the stairs, he even stopped short, two or three times, as though suddenly struck by some thought.

Сходя по лестнице, он несколько раз даже останавливался, как будто чем-то внезапно пораженный.

When he was in the street he cried out,

И наконец, уже на улице, он воскликнул:

"Oh, God, how loathsome it all is! and can I, can I possibly....

"О боже! как это все отвратительно!

No, it's nonsense, it's rubbish!" he added resolutely.

И неужели, неужели я... нет, это вздор, это нелепость! - прибавил он решительно.

"And how could such an atrocious thing come into my head?

- И неужели такой ужас мог прийти мне в голову?

What filthy things my heart is capable of.

На какую грязь способно, однако, мое сердце!

Yes, filthy above all, disgusting, loathsome, loathsome!--and for a whole month I've been...."

Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!.. И я, целый месяц..."

But no words, no exclamations, could express his agitation.

Но он не мог выразить ни словами, ни восклицаниями своего волнения.

The feeling of intense repulsion, which had begun to oppress and torture his heart while he was on his way to the old woman, had by now reached such a pitch and had taken such a definite form that he did not know what to do with himself to escape from his wretchedness.

Чувство бесконечного отвращения, начинавшее давить и мутить его сердце еще в то время, как он только шел к старухе, достигло теперь такого размера и так ярко выяснилось, что он не знал, куда деться от тоски своей.

He walked along the pavement like a drunken man, regardless of the passers-by, and jostling against them, and only came to his senses when he was in the next street.

Он шел по тротуару как пьяный, не замечая прохожих и сталкиваясь с ними, и опомнился уже в следующей улице.

Looking round, he noticed that he was standing close to a tavern which was entered by steps leading from the pavement to the basement.

Оглядевшись, он заметил, что стоит подле распивочной, в которую вход был с тротуара по лестнице вниз, в подвальный этаж.

At that instant two drunken men came out at the door, and abusing and supporting one another, they mounted the steps.

Из дверей, как раз в эту минуту, выходили двое пьяных и, друг друга поддерживая и ругая, взбирались на улицу.

Without stopping to think, Raskolnikov went down the steps at once.

Долго не думая, Раскольников тотчас же спустился вниз.

Till that moment he had never been into a tavern, but now he felt giddy and was tormented by a burning thirst.

Никогда до сих пор не входил он в распивочные, но теперь голова его кружилась, и к тому же палящая жажда томила его.

He longed for a drink of cold beer, and attributed his sudden weakness to the want of food.

Ему захотелось выпить холодного пива, тем более что внезапную слабость свою он относил и к тому, что был голоден.

He sat down at a sticky little table in a dark and dirty corner; ordered some beer, and eagerly drank off the first glassful.

Он уселся в темном и грязном углу, за липким столиком, спросил пива и с жадностию выпил первый стакан.

At once he felt easier; and his thoughts became clear.

Тотчас же все отлегло, и мысли его прояснели.

All that's nonsense, he said hopefully, "and there is nothing in it all to worry about!

"Все это вздор, - сказал он с надеждой, - и нечем тут было смущаться!

It's simply physical derangement.

Просто физическое расстройство!

Just a glass of beer, a piece of dry bread--and in one moment the brain is stronger, the mind is clearer and the will is firm!

Один какой-нибудь стакан пива, кусок сухаря, - и вот, в один миг, крепнет ум, яснеет мысль, твердеют намерения!

Phew, how utterly petty it all is!"

Тьфу, какое все это ничтожество!.."

But in spite of this scornful reflection, he was by now looking cheerful as though he were suddenly set free from a terrible burden: and he gazed round in a friendly way at the people in the room.

Но, несмотря на этот презрительный плевок, он глядел уже весело, как будто внезапно освободясь от какого-то ужасного бремени, и дружелюбно окинул глазами присутствующих.

But even at that moment he had a dim foreboding that this happier frame of mind was also not normal.

Но даже и в эту минуту он отдаленно предчувствовал, что вся эта восприимчивость к лучшему была тоже болезненная.

There were few people at the time in the tavern.

В распивочной на ту пору оставалось мало народу.

Besides the two drunken men he had met on the steps, a group consisting of about five men and a girl with a concertina had gone out at the same time.

Кроме тех двух пьяных, что попались на лестнице, вслед за ними же вышла еще разом целая ватага, человек в пять, с одною девкой и с гармонией.

Their departure left the room quiet and rather empty.

После них стало тихо и просторно.

The persons still in the tavern were a man who appeared to be an artisan, drunk, but not extremely so, sitting before a pot of beer, and his companion, a huge, stout man with a grey beard, in a short full-skirted coat. He was very drunk: and had dropped asleep on the bench; every now and then, he began as though in his sleep, cracking his fingers, with his arms wide apart and the upper part of his body bounding about on the bench, while he hummed some meaningless refrain, trying to recall some such lines as these:

Остались: один хмельной, но немного, сидевший за пивом, с виду мещанин; товарищ его, толстый, огромный, в сибирке и с седою бородой, очень захмелевший, задремавший на лавке и изредка, вдруг, как бы спросонья, начинавший прищелкивать пальцами, расставив руки врозь, и подпрыгивать верхнею частию корпуса, не вставая с лавки, причем подпевал какую-то ерунду, силясь припомнить стихи, вроде:

His wife a year he fondly loved His wife a--a year he--fondly loved.

Целый год жену ласкал, Цел-лый год же-ну лас-кал...

Or suddenly waking up again:

Или вдруг, проснувшись, опять:

Walking along the crowded row He met the one he used to know.

По Подьяческой пошел, Свою прежнюю нашел...

But no one shared his enjoyment: his silent companion looked with positive hostility and mistrust at all these manifestations.

Но никто не разделял его счастия; молчаливый товарищ его смотрел на все эти взрывы даже враждебно и с недоверчивостью.

There was another man in the room who looked somewhat like a retired government clerk.

Был тут и еще один человек, с виду похожий как бы на отставного чиновника.

He was sitting apart, now and then sipping from his pot and looking round at the company.

Он сидел особо, перед своею посудинкой, изредка отпивая и посматривая кругом.

He, too, appeared to be in some agitation.

Он был тоже как будто в некотором волнении.

CHAPTER II

II

Raskolnikov was not used to crowds, and, as we said before, he avoided society of every sort, more especially of late.

Раскольников не привык к толпе и, как уже сказано, бежал всякого общества, особенно в последнее время.

But now all at once he felt a desire to be with other people.

Но теперь его вдруг что-то потянуло к людям.

Something new seemed to be taking place within him, and with it he felt a sort of thirst for company.

Что-то совершалось в нем как бы новое, и вместе с тем ощутилась какая-то жажда людей.

He was so weary after a whole month of concentrated wretchedness and gloomy excitement that he longed to rest, if only for a moment, in some other world, whatever it might be; and, in spite of the filthiness of the surroundings, he was glad now to stay in the tavern.

Он так устал от целого месяца этой сосредоточенной тоски своей и мрачного возбуждения, что хотя одну минуту хотелось ему вздохнуть в другом мире, хоть бы в каком бы то ни было, и, несмотря на всю грязь обстановки, он с удовольствием оставался теперь в распивочной.

The master of the establishment was in another room, but he frequently came down some steps into the main room, his jaunty, tarred boots with red turn-over tops coming into view each time before the rest of his person.

Хозяин заведения был в другой комнате, но часто входил в главную, спускаясь в нее откуда-то по ступенькам, причем прежде всего выказывались его щегольские смазные сапоги с большими красными отворотами.

He wore a full coat and a horribly greasy black satin waistcoat, with no cravat, and his whole face seemed smeared with oil like an iron lock.

Он был в поддевке и в страшно засаленном черном атласном жилете, без галстука, а все лицо его было как будто смазано маслом, точно железный замок.

At the counter stood a boy of about fourteen, and there was another boy somewhat younger who handed whatever was wanted.

За застойкой находился мальчишка лет четырнадцати, и был другой мальчишка моложе, который подавал, если что спрашивали.

On the counter lay some sliced cucumber, some pieces of dried black bread, and some fish, chopped up small, all smelling very bad.

Стояли крошеные огурцы, черные сухари и резанная кусочками рыба; все это очень дурно пахло.

It was insufferably close, and so heavy with the fumes of spirits that five minutes in such an atmosphere might well make a man drunk.

Было душно, так что было даже нестерпимо сидеть, и все до того было пропитано винным запахом, что, кажется, от одного этого воздуха можно было в пять минут сделаться пьяным.

There are chance meetings with strangers that interest us from the first moment, before a word is spoken.

Бывают иные встречи, совершенно даже с незнакомыми нам людьми, которыми мы начинаем интересоваться с первого взгляда, как-то вдруг, внезапно, прежде чем скажем слово.

Such was the impression made on Raskolnikov by the person sitting a little distance from him, who looked like a retired clerk.

Такое точно впечатление произвел на Раскольникова тот гость, который сидел поодаль и походил на отставного чиновника.

The young man often recalled this impression afterwards, and even ascribed it to presentiment.

Молодой человек несколько раз припоминал потом это первое впечатление и даже приписывал его предчувствию.

He looked repeatedly at the clerk, partly no doubt because the latter was staring persistently at him, obviously anxious to enter into conversation.

Он беспрерывно взглядывал на чиновника, конечно, и потому еще, что и сам тот упорно смотрел на него, и видно было, что тому очень хотелось начать разговор.

At the other persons in the room, including the tavern-keeper, the clerk looked as though he were used to their company, and weary of it, showing a shade of condescending contempt for them as persons of station and culture inferior to his own, with whom it would be useless for him to converse.

На остальных же, бывших в распивочной, не исключая и хозяина, чиновник смотрел как-то привычно и даже со скукой, а вместе с тем и с оттенком некоторого высокомерного пренебрежения, как бы на людей низшего положения и развития, с которыми нечего ему говорить.

He was a man over fifty, bald and grizzled, of medium height, and stoutly built. His face, bloated from continual drinking, was of a yellow, even greenish, tinge, with swollen eyelids out of which keen reddish eyes gleamed like little chinks.

Это был человек лет уже за пятьдесят, среднего роста и плотного сложения, с проседью и с большою лысиной, с отекшим от постоянного пьянства желтым, даже зеленоватым лицом и с припухшими веками, из-за которых сияли крошечные, как щелочки, но одушевленные красноватые глазки.

But there was something very strange in him; there was a light in his eyes as though of intense feeling--perhaps there were even thought and intelligence, but at the same time there was a gleam of something like madness.

Но что-то было в нем очень странное; во взгляде его светилась как будто даже восторженность, - пожалуй, был и смысл и ум, - но в то же время мелькало как будто и безумие.

He was wearing an old and hopelessly ragged black dress coat, with all its buttons missing except one, and that one he had buttoned, evidently clinging to this last trace of respectability.

Одет он был в старый, совершенно оборванный черный фрак, с осыпавшимися пуговицами. Одна только еще держалась кое-как, и на нее-то он и застегивался, видимо желая не удаляться приличий.

A crumpled shirt front, covered with spots and stains, protruded from his canvas waistcoat.

Из-под нанкового жилета торчала манишка, вся скомканная, запачканная и залитая.

Like a clerk, he wore no beard, nor moustache, but had been so long unshaven that his chin looked like a stiff greyish brush.

Лицо было выбрито, по-чиновничьи, но давно уже, так что уже густо начала выступать сизая щетина.

And there was something respectable and like an official about his manner too.

Да и в ухватках его действительно было что-то солидно-чиновничье.

But he was restless; he ruffled up his hair and from time to time let his head drop into his hands dejectedly resting his ragged elbows on the stained and sticky table.

Но он был в беспокойстве, ерошил волосы и подпирал иногда, в тоске, обеими руками голову, положа продранные локти на залитый и липкий стол.

At last he looked straight at Raskolnikov, and said loudly and resolutely:

Наконец он прямо посмотрел на Раскольникова и громко и твердо проговорил:

"May I venture, honoured sir, to engage you in polite conversation?

- А осмелюсь ли, милостивый государь мой, обратиться к вам с разговором приличным?

Forasmuch as, though your exterior would not command respect, my experience admonishes me that you are a man of education and not accustomed to drinking.

Ибо хотя вы и не в значительном виде, но опытность моя отличает в вас человека образованного и к напитку непривычного.

I have always respected education when in conjunction with genuine sentiments, and I am besides a titular counsellor in rank.

Сам всегда уважал образованность, соединенную с сердечными чувствами, и, кроме того, состою титулярным советником.

Marmeladov--such is my name; titular counsellor.

Мармеладов - такая фамилия; титулярный советник.

I make bold to inquire--have you been in the service?"

Осмелюсь узнать, служить изволили?

No, I am studying, answered the young man, somewhat surprised at the grandiloquent style of the speaker and also at being so directly addressed.

- Нет, учусь... - отвечал молодой человек, отчасти удивленный и особенным витиеватым тоном речи, и тем, что так прямо, в упор, обратились к нему.

In spite of the momentary desire he had just been feeling for company of any sort, on being actually spoken to he felt immediately his habitual irritable and uneasy aversion for any stranger who approached or attempted to approach him.

Несмотря на недавнее мгновенное желание хотя какого бы ни было сообщества с людьми, он при первом, действительно обращенном к нему слове вдруг ощутил свое обычное неприятное и раздражительное чувство отвращения ко всякому чужому лицу, касавшемуся или хотевшему только прикоснуться к его личности.

A student then, or formerly a student, cried the clerk.

- Студент, стало быть, или бывший студент! - вскричал чиновник, - так я и думал!

Just what I thought! I'm a man of experience, immense experience, sir, and he tapped his forehead with his fingers in self-approval.

Опыт, милостивый государь, неоднократный опыт! - и в знак похвальбы он приложил палец ко лбу.

"You've been a student or have attended some learned institution!...

- Были студентом или происходили ученую часть!

But allow me...."

А позвольте...

He got up, staggered, took up his jug and glass, and sat down beside the young man, facing him a little sideways.

- Он привстал, покачнулся, захватил свою посудинку, стаканчик, и подсел к молодому человеку, несколько от него наискось.

He was drunk, but spoke fluently and boldly, only occasionally losing the thread of his sentences and drawling his words.

Он был хмелен, но говорил речисто и бойко, изредка только местами сбиваясь немного и затягивая речь.

He pounced upon Raskolnikov as greedily as though he too had not spoken to a soul for a month.

С какою-то даже жадностию накинулся он на Раскольникова, точно целый месяц тоже ни с кем не говорил.

Honoured sir, he began almost with solemnity, "poverty is not a vice, that's a true saying.

- Милостивый государь, - начал он почти с торжественностию, - бедность не порок, это истина.

Yet I know too that drunkenness is not a virtue, and that that's even truer.

Знаю я, что и пьянство не добродетель, и это тем паче.

But beggary, honoured sir, beggary is a vice.

Но нищета, милостивый государь, нищета - порок-с.

In poverty you may still retain your innate nobility of soul, but in beggary--never--no one.

В бедности вы еще сохраняете свое благородство врожденных чувств, в нищете же никогда и никто.

For beggary a man is not chased out of human society with a stick, he is swept out with a broom, so as to make it as humiliating as possible; and quite right, too, forasmuch as in beggary I am ready to be the first to humiliate myself.

За нищету даже и не палкой выгоняют, а метлой выметают из компании человеческой, чтобы тем оскорбительнее было; и справедливо, ибо в нищете я первый сам готов оскорблять себя.

Hence the pot-house!

И отсюда питейное!

Honoured sir, a month ago Mr. Lebeziatnikov gave my wife a beating, and my wife is a very different matter from me!

Милостивый государь, месяц назад тому супругу мою избил господин Лебезятников, а супруга моя не то что я!

Do you understand?

Понимаете-с?

Allow me to ask you another question out of simple curiosity: have you ever spent a night on a hay barge, on the Neva?"

Позвольте еще вас спросить, так, хотя бы в виде простого любопытства: изволили вы ночевать на Неве, на сенных барках?

No, I have not happened to, answered Raskolnikov.

- Нет, не случалось, - отвечал Раскольников.

What do you mean?

- Это что такое?

Well, I've just come from one and it's the fifth night I've slept so....

- Ну-с, а я оттуда, и уже пятую ночь-с...

He filled his glass, emptied it and paused.

Он налил стаканчик, выпил и задумался.

Bits of hay were in fact clinging to his clothes and sticking to his hair.

Действительно, на его платье и даже в волосах кое-где виднелись прилипшие былинки сена.

It seemed quite probable that he had not undressed or washed for the last five days.

Очень вероятно было, что он пять дней не раздевался и не умывался.

His hands, particularly, were filthy. They were fat and red, with black nails.

Особенно руки были грязны, жирные, красные, с черными ногтями.

His conversation seemed to excite a general though languid interest.

Его разговор, казалось, возбудил общее, хотя и ленивое внимание.

The boys at the counter fell to sniggering.

Мальчишки за стойкой стали хихикать.

The innkeeper came down from the upper room, apparently on purpose to listen to the funny fellow and sat down at a little distance, yawning lazily, but with dignity.

Хозяин, кажется, нарочно сошел из верхней комнаты, чтобы послушать забавника, и сел поодаль, лениво, но важно позевывая.

Evidently Marmeladov was a familiar figure here, and he had most likely acquired his weakness for high-flown speeches from the habit of frequently entering into conversation with strangers of all sorts in the tavern.

Очевидно, Мармеладов был здесь давно известен. Да и наклонность к витиеватой речи приобрел, вероятно, вследствие привычки к частым кабачным разговорам с различными незнакомцами.

This habit develops into a necessity in some drunkards, and especially in those who are looked after sharply and kept in order at home.

Эта привычка обращается у иных пьющих в потребность, и преимущественно у тех из них, с которыми дома обходятся строго и которыми помыкают.

Hence in the company of other drinkers they try to justify themselves and even if possible obtain consideration.

Оттого-то в пьющей компании они и стараются всегда как будто выхлопотать себе оправдание, а если можно, то даже и уважение.

Funny fellow! pronounced the innkeeper.

- Забавник! - громко проговорил хозяин.

And why don't you work, why aren't you at your duty, if you are in the service?

- А для ча не работаешь, для ча не служите, коли чиновник?

Why am I not at my duty, honoured sir, Marmeladov went on, addressing himself exclusively to Raskolnikov, as though it had been he who put that question to him. "Why am I not at my duty?

- Для чего я не служу, милостивый государь, - подхватил Мармеладов, исключительно обращаясь к Раскольникову, как будто это он ему задал вопрос, - для чего не служу?

Does not my heart ache to think what a useless worm I am?

А разве сердце у меня не болит о том, что я пресмыкаюсь втуне?

A month ago when Mr. Lebeziatnikov beat my wife with his own hands, and I lay drunk, didn't I suffer?

Когда господин Лебезятников, тому месяц назад, супругу мою собственноручно избил, а я лежал пьяненькой, разве я не страдал?

Excuse me, young man, has it ever happened to you... hm... well, to petition hopelessly for a loan?"

Позвольте, молодой человек, случалось вам... гм... ну хоть испрашивать денег взаймы безнадежно?

"Yes, it has.

- Случалось... то есть как безнадежно?

But what do you mean by hopelessly? Hopelessly in the fullest sense, when you know beforehand that you will get nothing by it.

- То есть безнадежно вполне-с, заранее зная, что из сего ничего не выйдет.

You know, for instance, beforehand with positive certainty that this man, this most reputable and exemplary citizen, will on no consideration give you money; and indeed I ask you why should he?

Вот вы знаете, например, заранее и досконально, что сей человек, сей благонамереннейший и наиполезнейший гражданин, ни за что вам денег не даст, ибо зачем, спрошу я, он даст?

For he knows of course that I shan't pay it back.

Ведь он знает же, что я не отдам.

From compassion?

Из сострадания?

But Mr. Lebeziatnikov who keeps up with modern ideas explained the other day that compassion is forbidden nowadays by science itself, and that that's what is done now in England, where there is political economy.

Но господин Лебезятников, следящий за новыми мыслями, объяснял намедни, что сострадание в наше время даже наукой воспрещено и что так уже делается в Англии, где политическая экономия.

Why, I ask you, should he give it to me?

Зачем же, спрошу я, он даст?

And yet though I know beforehand that he won't, I set off to him and..."

И вот, зная вперед, что не даст, вы все-таки отправляетесь в путь и...

Why do you go? put in Raskolnikov.

- Для чего же ходить? - прибавил Раскольников.

"Well, when one has no one, nowhere else one can go!

- А коли не к кому, коли идти больше некуда!

For every man must have somewhere to go.

Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти.

Since there are times when one absolutely must go somewhere!

Ибо бывает такое время, когда непременно надо хоть куда-нибудь да пойти!

When my own daughter first went out with a yellow ticket, then I had to go... (for my daughter has a yellow passport)," he added in parenthesis, looking with a certain uneasiness at the young man.

Когда единородна дочь моя в первый раз по желтому билету пошла, и я тоже тогда пошел... (ибо дочь моя по желтому билету живет-с...) - прибавил он в скобках, с некоторым беспокойством смотря на молодого человека.

No matter, sir, no matter! he went on hurriedly and with apparent composure when both the boys at the counter guffawed and even the innkeeper smiled--"No matter, I am not confounded by the wagging of their heads; for everyone knows everything about it already, and all that is secret is made open. And I accept it all, not with contempt, but with humility.

- Ничего, милостивый государь, ничего! - поспешил он тотчас же, и по-видимому спокойно, заявить, когда фыркнули оба мальчишки за стойкой и улыбнулся сам хозяин. - Ничего-с! Сим покиванием глав не смущаюсь, ибо уже всем все известно и все тайное становиться явным; и не с презрением, а со смирением к сему отношусь.

So be it! So be it!

Пусть! пусть!

'Behold the man!'

Се человек!

Excuse me, young man, can you....

Позвольте, молодой человек: можете ли вы...

No, to put it more strongly and more distinctly; not can you but dare you, looking upon me, assert that I am not a pig?"

Но нет, изъяснить сильнее и изобразительнее: не можете ли вы, а осмелитесь ли вы, взирая в сей час на меня, сказать утвердительно, что я не свинья?

The young man did not answer a word.

Молодой человек не отвечал ни слова.

Well, the orator began again stolidly and with even increased dignity, after waiting for the laughter in the room to subside.

- Ну-с, - продолжал оратор, солидно и даже с усиленным на этот раз достоинством переждав опять последовавшее в комнате хихикание.

"Well, so be it, I am a pig, but she is a lady!

- Ну-с, я пусть свинья, а она дама!

I have the semblance of a beast, but Katerina Ivanovna, my spouse, is a person of education and an officer's daughter.

Я звериный образ имею, а Катерина Ивановна, супруга моя, - особа образованная и урожденная штаб-офицерская дочь.

Granted, granted, I am a scoundrel, but she is a woman of a noble heart, full of sentiments, refined by education.

Пусть, пусть я подлец, она же и сердца высокого, и чувств, облагороженных воспитанием, исполнена.

And yet... oh, if only she felt for me!

А между тем... о, если б она пожалела меня!

Honoured sir, honoured sir, you know every man ought to have at least one place where people feel for him!

Милостивый государь, милостивый государь, ведь надобно же, чтоб у всякого человека было хоть одно такое место, где бы и его пожалели!

But Katerina Ivanovna, though she is magnanimous, she is unjust....

А Катерина Ивановна дама хотя и великодушная, но несправедливая...

And yet, although I realise that when she pulls my hair she only does it out of pity--for I repeat without being ashamed, she pulls my hair, young man, he declared with redoubled dignity, hearing the sniggering again--but, my God, if she would but once....

И хотя я и сам понимаю, что когда она и вихры мои дерет, то дерет их не иначе как от жалости сердца (ибо, повторяю без смущения, она дерет мне вихры, молодой человек, - подтвердил он с сугубым достоинством, услышав опять хихиканье), но, боже, что если б она хотя один раз...

But no, no! It's all in vain and it's no use talking! No use talking! For more than once, my wish did come true and more than once she has felt for me but... such is my fate and I am a beast by nature!"

Но нет! нет! все сие втуне, и нечего говорить! нечего говорить!.. ибо и не один раз уже бывало желаемое, и не один уже раз жалели меня, но... такова уже черта моя, а я прирожденный скот!

Rather! assented the innkeeper yawning.

- Еще бы! - заметил, зевая, хозяин.

Marmeladov struck his fist resolutely on the table.

Мармеладов решительно стукнул кулаком по столу.

"Such is my fate!

- Такова уж черта моя!

Do you know, sir, do you know, I have sold her very stockings for drink?

Знаете ли, знаете ли вы, государь мой, что я даже чулки ее пропил?

Not her shoes--that would be more or less in the order of things, but her stockings, her stockings I have sold for drink!

Не башмаки-с, ибо это хотя сколько-нибудь походило бы на порядок вещей, а чулки, чулки ее пропил-с!

Her mohair shawl I sold for drink, a present to her long ago, her own property, not mine; and we live in a cold room and she caught cold this winter and has begun coughing and spitting blood too.

Косыночку ее из козьего пуха тоже пропил, дареную, прежнюю, ее собственную, не мою; а живем мы в холодном угле, и она в эту зиму простудилась и кашлять пошла, уже кровью.

We have three little children and Katerina Ivanovna is at work from morning till night; she is scrubbing and cleaning and washing the children, for she's been used to cleanliness from a child. But her chest is weak and she has a tendency to consumption and I feel it!

Детей же маленьких у нас трое, и Катерина Ивановна в работе с утра до ночи скребет и моет и детей обмывает, ибо к чистоте с измалетства привыкла, а с грудью слабою и к чахотке наклонною, и я это чувствую.

Do you suppose I don't feel it?

Разве я не чувствую?

And the more I drink the more I feel it.

И чем более пью, тем более и чувствую.

That's why I drink too. I try to find sympathy and feeling in drink....

Для того и пью, что в питии сем сострадания и чувства ищу.

I drink so that I may suffer twice as much!"

Не веселья, а единой скорби ищу...

And as though in despair he laid his head down on the table.

Пью, ибо сугубо страдать хочу! - И он, как бы в отчаянии, склонил на стол голову.

Young man, he went on, raising his head again, "in your face I seem to read some trouble of mind.

- Молодой человек, - продолжал он, восклоняясь опять, - в лице вашем я читаю как бы некую скорбь.

When you came in I read it, and that was why I addressed you at once.

Как вошли, и прочел ее, а потому тотчас же и обратился к вам.

For in unfolding to you the story of my life, I do not wish to make myself a laughing-stock before these idle listeners, who indeed know all about it already, but I am looking for a man of feeling and education.

Ибо, сообщая вам историю жизни моей, не на позорище себя выставлять хочу перед сими празднолюбцами, которым и без того все известно, а чувствительного и образованного человека ищу.

Know then that my wife was educated in a high-class school for the daughters of noblemen, and on leaving she danced the shawl dance before the governor and other personages for which she was presented with a gold medal and a certificate of merit.

Знайте же, что супруга моя в благородном губернском дворянском институте воспитывалась и при выпуске с шалью танцевала при губернаторе и при прочих лицах, за что золотую медаль и похвальный лист получила.

The medal... well, the medal of course was sold--long ago, hm... but the certificate of merit is in her trunk still and not long ago she showed it to our landlady.

Медаль... ну медаль-то продали... уж давно... гм... похвальный лист до сих пор у них в сундуке лежит, и еще недавно его хозяйке показывала.

And although she is most continually on bad terms with the landlady, yet she wanted to tell someone or other of her past honours and of the happy days that are gone.

И хотя с хозяйкой у ней наибеспрерывнейшие раздоры, но хоть перед кем-нибудь погордиться захотелось и сообщить о счастливых минувших днях.

I don't condemn her for it, I don't blame her, for the one thing left her is recollection of the past, and all the rest is dust and ashes.

И я не осуждаю, не осуждаю, ибо сие последнее у ней и осталось в воспоминаниях ее,